и я увидела изображения таких богинь, как царица Нефертити, я подумала: "О Боже! Да, вот откуда моя подводка для глаз!". " - говорит она. Более того, она считает, что ее эстетика подводки для глаз не только результат того, что она иранка, но и не зависит от этого. Скорее, это связано с тем, что она находится между Ираном и Западом: она говорит, что некоторые влияния она черпает из своей родной культуры, а другие - из принятой.
У Нешат были сложные отношения с Ираном на протяжении почти всей ее жизни. Она родилась в 1957 году, за двадцать два года до революции, в семье высшего класса в городе Казвин, известном как столица иранской каллиграфии. Ее отец, врач, исповедовавший западные ценности, поощрял ее и четырех ее братьев и сестер к получению высшего образования. По его приказу Нешат покинула страну в семнадцать лет и переехала в Калифорнию, где недолго училась в средней школе, а затем изучала искусство в Калифорнийском университете в Беркли. "У меня словно выдернули ковер из-под ног. Я была одинока и опустошена, оказавшись вдали от дома, от всего, что я знала", - говорит она. "Я была потеряна. Это были самые тяжелые годы в моей жизни, и мне повезло, что я выжила в этой ситуации. В то же время я взрослела. Я достигла конца подросткового возраста и становилась женщиной, только без мамы".
Нешат была замкнутой и неуверенной в себе, у нее не было денег и семьи, и она направила свою энергию на выживание. Ее внешность была на втором плане. Но в колледже она встретила Лорен, наполовину чернокожую, наполовину коренную американку , которая быстро стала одной из ее лучших подруг. "Она очень осознавала свою принадлежность к меньшинствам, и это отразилось на ее стиле и макияже. Я нашла это прекрасным", - говорит Нешат. "Быть еще одной представительницей меньшинства и видеть, как с помощью своей эстетики она определяет свою собственную идентичность, - это вдохновляло меня".
Постепенно Нешат начала обращать внимание на свой стиль иранской женщины и иммигрантки и стала чаще пользоваться подводкой для глаз. Ей было около двадцати, и вместо того, чтобы рисовать тонкие линии, как она делала, когда жила в Иране, она рисовала их все толще и толще, пока, наконец, они не стали казаться ей совсем правильными. "Я помню, как внезапно почувствовала себя красивой, хотя это было очень тяжелое время", - говорит она.
Хотя Нешат настаивает на том, что заимствует идеи из обеих культур, очевидно, что самые ранние исследования ее внешности произошли под влиянием ее подростковых лет в Иране, где она была окружена сестрами и матерью, которые подводили глаза с помощью sormeh, в то время, когда Исламская революция еще не разразилась. То, как она представляла себя миру, отчасти стало реакцией на жизнь вдали от Ирана, в изгнании, во время и после революции 1979 года.
Одна из ее старших сестер в Иране, в частности, была наделена непринужденной красотой и уверенностью в себе. "Она была не просто красива, она была одержима идеей быть красивой", - говорит Нешат, в то время как художница, напротив, была робкой. "В то время как я выглядела очень скромно и всегда была хорошей девочкой, она тратила время на то, чтобы разделить ресницы булавкой и затемнить глаза. Она всегда была шалуньей, тайно встречалась с мальчиками". Ее сестры иногда сами делали сормех, сжигая миндаль и смачивая его пепел, и наносили пигмент на внутреннюю сторону глаз - Нешат некоторое время подражала ей. На черно-белых фотографиях художницы , сделанных в Иране, изображена молодая девушка с тонко подведенными глазами, застенчиво смотрящая в камеру.
На нее также оказала большое влияние ее мать. "Иранцы вдохновляются западной внешностью, поэтому они всегда были очень гламурными", - говорит она. "Но макияж глаз моей матери был очень восточным, очень азиатским, не похожим ни на одну европейскую моду. Он был густым". Нешат хранила эту эстетику в своем подсознании, пока она не начала постепенно просачиваться в ее собственный стиль, когда она обрела опору в Калифорнии.
"Я тяготею к западным и незападным стилям. С этой идеей быть пойманной между культурами и пространствами, как человек, который провел большую часть своей взрослой жизни здесь, но все еще имеет корни в Иране, я разработала гибридный стиль", - говорит она. "Сочетание этих двух стилей действительно представляет меня - мою собственную индивидуальность. За моей спиной древнее прошлое и корни, к которым я до сих пор принадлежу. И все же я здесь, я с вами, и я современна".
Нешат глубоко осознает, что ее возможность экспериментировать со своим стилем и подводкой для глаз без каких-либо ограничений - это, по сравнению с людьми в Иране, привилегия, и чувство вины, которое она несет из-за этой и других привилегий, ощутимо. "Как бы вы ни хотели разорвать эту пуповину, вы просто не можете", - говорит она. "Я не уникальна. Есть много людей, которые прошли через то же самое".
Просвети мои глаза
Распространенность sormeh в Иране отчасти объясняется тем, что его использование является халяльным, или разрешенным, в исламе. В других странах, где большинство населения исповедует ислам, в том числе в Объединенных Арабских Эмиратах и Саудовской Аравии, kohl также носят как женщины, так и мужчины. Иракский священнослужитель и лидер ополчения Муктада аль-Садр был замечен с затемненными нижними ресницами, что, предположительно, достигается с помощью кохля или итмида, а члены Талибана также подкрашивают глаза. Это вероятно, потому что, согласно хадисам (исламским изречениям), пророк Мухаммед носил итмид, разновидность кохля или сорма, сделанную из сурьмы или галенита, чтобы защитить свои глаза. Согласно этим изречениям, он носил это вещество на ночь, чтобы прояснить или осветлить зрение и заставить ресницы расти, а также советовал другим использовать его в медицинских целях. Пророк так часто использовал сормех, что в справочнике "Месбах аз-Зайер" отмечается, что он входил в число пяти предметов первой необходимости, которые он брал с собой в путешествия, наряду с зеркалами, вилками, зубными щетками и расческами. В некоторых повествованиях говорится, что он использовал трюфели как сормех или кохль для предотвращения конъюнктивита. Согласно сообщению Абу Хурайры на сайте , те, кто попадет в рай, будут одарены вечной молодостью, отсутствием волос на теле, одеждой, которая не изнашивается, а также кольцом для век.
Имам Джафар ас-Садик, мусульманский ученый-шиит и правовед восьмого века, рассказывал, что нанесение сормеха на ночь полезно для здоровья глаз, а использование его днем является формой украшения. Согласно отдельному хадису от имама Садика, сормех имеет четыре основных преимущества: он
